Решетория - Клуб творческих личностей. Блиц-хроники

Будущее тревожит нас, а прошлое нас держит. Вот почему настоящее ускользает от нас
(Гюстав Флобер)

Блиц-хроники

Хроника сорок вторая. О лошадиных силах и ослином упрямстве

Вместо эпиграфа:

verusha17. Моему Пегасу (из цикла «Шуточные стихи»)

Год моего рожденья — не секрет,

пишу пока стихи — и слава Богу!

Весна, подай-ка мне кабриолет —

пора и мне вслед за тобой в дорогу...

На освещенном солнышком лугу

стоит Пегас мой под седлом смиренно,

но ногу в стремя — нет, я не могу,

нужна седлу достойная замена...

Решается всё просто, как всегда,

проблемы нет, а есть задача часа:

и коль богатство — суть мои года,

в кабриолет впрягу-ка я Пегаса...

Не знаю я, доволен ли Пегас,

что мною превращен в простую клячу?

Овса ему насыплю про запас —

он пару рифм подбросит наудачу...

И по росистым пойменным лугам

помчит кабриолет навстречу зорям...

А в небе кучевые облака,

как острова в далеком синем море...

Как хороши полеты наяву,

и любим жизнь с Пегасом мы на пару...

Приходят рифмы, как по-волшебству,

как вещи дорогие к антиквару...

Не знаю, где закончится полет,

но — трубы зла пока не протрубили —

мне, чтоб лететь по жизни, достает

одной крылатой лошадиной силы...

сли не забывать, что одно ослиное упрямство равно трем лошадиным силам, то многое в мире становится понятным и объяснимым. Например, причина, по которой люди творческие упорно предпочитают крылатого коня крылатому ослу. По здравому-то рассуждению, все должно быть совсем наоборот: ну какой, казалось бы, нормальный человек добровольно остановит свой выбор на нечисти в виде порождения Горгоны! Куда рациональнее взять в партнеры ослика — существо хоть и безродное, но милое и вполне себе домашнее.

Увы! Жизнь показывает, что выбор в творчестве вообще и в поэтическом творчестве в частности обычно оказывается парадоксальным, и пегаса поэты предпочитают отнюдь не из-за его изящества и красоты. А исключительно по причине его, пегаса, покладистости, позволяющей седоку достигать больших и малых вершин изящной словесности и обеспечивать бесперебойные поставки рифмы. Ослиное же упрямство сумели одолеть лишь двое — одному ради этого пришлось претерпеть метаморфозы и шнырять в ослиной шкуре по римским садам (и хвала создателю, что не в шкуре бобра или лягушки!), второму — под соловьиное пенье таскаться с грузом камней вдоль чужого сада...

Как бы то ни было, в наши дни ослино-пегасовая проблема стремительно утрачивает свою актуальность, ибо поколение фэнтези предпочитает пользоваться драконами, единорогами, тестралами, клювокрылами, а то и простой метлой. Что, наверное, не так уж и плохо.

marko

хе. ***

Дефис между покоем и страдой.

Настало время — наступило в темя.

И думаешь на кой мне ляд такой

невдохновенный день? Ишачье племя

в телегах тащит пустозвонный стиш,

а кормится чужими, но стихами.

Осел, послушай, шел бы ты, малыш,

Пахать на ниве, четырьмя ногами

Месил бы грязь первичности, тропой

Нехоженой бурьяны выгрызая.

Но ты, лентяй, припер на водопой

Стишачье тело, хвостиком махая).

***

Здравствуй, лошадь низкорослый,

Ты куда идешь, скажи мне?

По каким цветущим травам

Топчешь вереск сизоватый?

Я тебя, осла такого,

Отправляла за сияньем,

Тем, которое сияет

У пегасов между ухов.

Ты принес вороний клекот

Да сорочье бормотанье.

Я спишу тебя на мыло,

Будешь воду в море пенить.

Чтобы все единороги

Так эффектно выходили

К нам на берег на скалистый.

Вот тогда и пригодится

твой упрямый нрав, коняка.

Volcha

Худой и тщедушный сеньор Дон Кихот

Однажды, седлая Пегаса, в поход

Наметил пойти, вот испанский дурак —

Седло между крыльев не лезет никак.

И маленький Санчо туда же за ним —

Седлает упрямого мула, браним

Был мул не однажды, пропали труды —

Стишачее тело не терпит узды.

Вот так и провален великий поход.

И только Пикассо, рисуя, поёт.

Volcha

А еще такое дело

В нашей заводи случилось —

Лошадь муллы охромела

И тудыть, как пить, свалилась.

Вся деревня поднялася,

Все орали, беготня,

Гомон, топот, катавасья,

Словом, бегали три дня.

Лошадь? Как же, изловили

Под сиреневым кустом,

Все копыта поотбили,

А она вертИт хвостом!

И печальных глаз не сводит

С глади вод в саду муллы

Там русалки хороводят,

Говорят, вельми белы.

И заманивают в заводь,

Превращая в водяных,

Вот и лошадь, словно пава,

Наглотавшися воды,

Стала ржать, не вру, стихами

Прямо в рифму, да, ей-ей!

Нынче у поэтов в храме

Выступает без затей.

Pro

Мечтала Ослик быть Пегасом,

Смотрелась в лужу каждый день...

Не появился рог ли часом

Меж глаз... Потом ловила тень,

Чтоб в ней увидеть вожделенный

Прямой, как меч, пегасин рог!

Во сне летала вдохновенно —

Шептала: О, Ослиный Бог!

Шепни ты божеству пегасов,

Чтоб приютили у себя!

Мне хочется туда ужасно...

Ослы воняют и грубят!

Volcha

Я хочу седлать Пегаса

И лететь поверх голов

Всех зевак, окинуть глазом

И — стихами, и не в бровь,

А по лбу ударить резко,

Как копытом, между глаз

Засветить печать словесно,

Чтоб раздался громкий Глас:

Кто поэтов обижает —

По тому Пегас пройдет

И отхлещутся вожжами

Все, которые удод.

Аргамак ты мой бескрылый,

Привяжу к спине картон,

И поскачем чернобылом.

Не Пегас, так будь, как он.

Pro

Лошадь материт стихами

Всех русалок в том пруду...

Возбуждение стихает,

Но я к ней не подойду...

Volcha

боже, какая вдохновенная тема! 8)

По улице шла неприличная лошадь:

Она материлась, но только стихами

О людях, погоде, тупом Буцефале,

Пегасе, что наобещал ей жилплощадь.

Стихи под Луной, нараспев, ржал тихонько,

К бокам прижимался то слева, то справа,

Шептал, что прекрасна, стройна, словно пава,

Покусывал нежно за толстую холку.

Луна и дендрарий, какое блаженство

Почувствовать что-то большое пегасье,

Кобылой предстать в темноте, в одночасье

Про стойло узнать и какое-то членство

В каком-то, едрить, стихоплетском храмишке

И быта ненужность, зачем быт поэту?

Поэту голодному быть и аскету,

И Музу, желательно, в теплом домишке.

Копытом по яйцам (опустим детали)

И — прочь на стезю, что была изначальна.

Кобыла по улицам ходит печально,

Она матерится, но только стихами.

okazia

Лошадка малая скакала, полоща гривой на ветру.

Пегасом быть и не мечтала, единорогом лишь чуть-чуть.

Лошадка малая скакала, лилово глазом подмигнув.

Она, зараза, все уж знала,

Дождь четверга был ейный друг

Katrin

На Пегаса, как ни сядь,

А скакать проблемно:

Лёто-ного-крыло-скач

Это очень скверно!

Лишь пристроишься галопом —

Подлетает кверху попа.

Только крылья приобнял —

Конь галопом поскакал!

Лучше сяду на осла.

Ну, который, с рогом.

Вооот, как будто приросла!

Мы пойдём с Ослогом.

Помогу ему ногами —

все равно до пола.

Что за чувства между нами!

Я хочу такова).

Ptenchik

Шарообразная ворона

Убила наповал меня

Но ожила я, лишь завидев

Шарообразного коня.

Лежу в песке я, глазья скрючив,

Ворону в вакууме жду.

Она, зараза, каркнет сверху:

«Я поворотник не найду!»

Бегут Пегас с Единорогом,

Копытом в грудь мою стучат.

«Вставай, — орут, — из Кулуаров

Бегом в Ристалище сейчас!»

Короче, я пацталом.

Katrin

Если мир шарообразен,

И Пегасен, и Ослог.

То причем тут, в самом деле,

Где-то был Единорог?

Вакуума много

Для Единорога.

Ptenchik

Это не безобразие

Это великолепие

Наша летит Оказия

Наперевес копье.

Конь под ней бьет копытами

Крылья полощутся по ветру

Рыцари валятся толпами

...

А она в седле чай пьет

Volcha

Пегас шарообразный почти что безобразный:

Какой-то шарик ржущий и крыльями машущий.

И как, позвольте, сяду на этого конягу?

Придется стать такой же, но вогнутой и больше

Того скажу, поэты, что формы этой нету.

И в вакууме словном блондинкой буду словно,

Иль Эллочкой: — Парниша, железно! Лошадища!

okazia

Есть тайна у Пегасушки,

Есть маленький секрет.

Хранит, милОй, под крылышком,

Свет-Птенчика портрет!

Ах, если б знала нежная,

властительница дум,

Как колка жизнь безбрежная,

Все по итогам — DOOM.

Ptenchik

Собралися как-то раз

Три блондина под окном:

Бледный Ослик, и Пегас,

И еще какой-то гном.

Этот пони говорит:

«Слышьте, люди, наш бы ум

Шлифануть бы, а не то

Закатают в вакуум».

Почесал тут репу конь,

Сел на задницу Осел.

Мысли высечь бы огонь,

Да не тот у нас ай-кью...

Volcha

Мой друг четвероногий непегас

В бурьяне вырастал, не на покосах,

Купался в четверговых хладных росах,

Овса не видел и не ждал запас

Фуражный. Выживал, дышал, как мог,

В снегах засыпан был и не однажды,

Журавлика желал, но лишь бумажный

В линейку птиц упал у задних ног.

Родня считала «сам живи, как хошь»,

Не любим мы таких, упрямых слишком,

И не поймём своим тупым умишком,

Что конь прекрасен и весьма хорош:

Надежный друг, ни разу не предаст,

Поддержит и всегда найдет слова,

Развеселит, большая голова

Вмещает столько шуток и проказ.

Вынослив, словно тысяча ослов,

А ворога затопчет без раздумий

И этот сумасшедший мир безумный

Надежно держит — первый из столпов.

Наверное, он понят и любим,

И миллион друзей вокруг хороших?

Но нет, хотят на сувениры — кожу

И рабскую покорность. И режим.

Молчать и делать, что велят. Молчать —

Не нужен ум среди умом убогих.

А с ним на «ты» о жизни бают боги.

И он бы рад дорогу показать,

Да не хотят, то стать не та, то масть,

То умный слишком, неподвластен стае.

Он верит, что Господь нас уважает.

Упрямо верит.

Продолжает ждать.

Volcha

скачут пони, вьются слепни,

пыль струится из копыт,

то ли все вокруг ослепли,

то ли ослик вслед летит

с криком: — парни, подождите!

с вами я хочу играть!

монсеньоры, стиiте, битте,

оглянитесь, вашу мать!

Не тоните в суеверьях,

я же стойко их отмёл:

ну, и что, что крылья в перьях,

я такой, как вы, осёл!

okazia

Шла по улице и пела, никого не трогала.

Вдруг заметила я тело — все бока округлые.

Хвост маняще помахал, завлекающе подрыгал:

Он куда-то завлекал.

Друг мой, стоит ли тут фыркать?

Я решила посмотреть, в морду глянуть, что ли:

Кто таков, что за наглеццц!

Пристает тут к Оле!

Обошла и обмерла я от удивления:

Вот и я нашла ОСЛА! Зритель в восхищении!

Volcha

Про росточка небольшого

Метр с кепкой, где-то так

Носит штанцы из суровой

Парусины. Он мастак

В необъятных их карманцах

Могут прятаться слоны

Даже кольца иностранцев

Лишь бы не было войны

Хоббит ослика седлает

Этот конь ему под стать —

Шалопай на шалопае

Будет, что порассказать

Pro

История лошади,

или

Холстомер науадэйс

Машка — лошадь ломовая,

Крутолоба и гриваста.

Сила просто тягловАя.

(Даже чуть была бельмаста)

Лямку весело тянула

и не жалилась на жизнь.

Не плелась себе понуро,

Думала благую мысль

Ей хотелось стать пегасом

Иль единорожицей!

Но каким, блин, выкрутасом,

да с такой вот рожицей?

Не печалься Маша, право!

В лужу по утрам гляди —

Вдруг увидишь слева, справа

Крылья! Ну, прощай, прости!

Pro

козлопасный бред

не пегасьте мне осла —

он же работящий!

вон, возьмите там козла!

что с него — гулящий!

пропегасьте ему крылья

из ослиных снов —

пусть летает эскадрилья

крЫленных козлов!

пусть бодают сине небо

прямо в облака,

блеют пусть в нем непотребно

и вострят рога!

пропегасьте нам козла!

Один, не серчай!

мать-природа нынче зла,

пьет с богами чай...

и рожает кентаврят

с ногами человечными,

а баранов строит в ряд

в Луксор на веки вечные

что те, жалко пропегасить

нашего козла?

будем белым его красить —

ведь любовь то зла!

Про-спать. ПегОслик

Плакал Ослик, крылья сложив.

В лужу гляделся и горько плакал.

Больше, наверно, полжизни прожил,

Но никогда не ругался матом.

Очень хотелось ругнуться сейчас —

горькая доля выпала с детства.

Он был смешением близких рас

Пегасоослом, если без буквоедства.

Helmi

Мегаослиные ушки повисли,

Негой лапша кучерявилась вниз.

Был бы пегасом — не путались мысли,

Был бы ослом – не ишачила б жизнь.

Пел соловей неконячьей породы

Лихо верлибром слагая поэзь,

Только ослам пегасиного рода,

(Кровосмешили прабабушки здесь)

Вытоптать рифмой тропу для народа —

Право оставил кудрявый А. С.