Люди привыкают практически ко всему. Полагаю, это главный закон нашей жизни. И, конечно же, главный кошмар
(Стивен Кинг)

Мнения

12.09.2008

Несколько слов о «современной поэзии»

Всю сознательную жизнь я делал странные и бесполезные открытия...

Всю сознательную жизнь я делал странные и бесполезные открытия. К примеру, обнаружил однажды, что Молчалин вполне может произносить свой текст с саркастичной издёвкой, вкладывая в него совершенно противоположный смысл, а соль «Моцарта и Сальери» в том, что Моцарт знает, что он пьёт, – и всё-таки пьёт.

Продолжая пушкинскую тему, не могу не вспомнить, что, оказывается, впервые неологизм «перестройка» употребил вовсе не Горбачёв, а Мельник из «Русалки», обращаясь к обманутой князем дочке: «…То здесь, то там нужна ещё починка, // Где гниль, где течь. Вот если б ты у князя // Умела выпросить на перестройку // Хоть несколько деньжонок, было б лучше…» (Как известно, выпросить так и не удалось.)

Вот так однажды я наткнулся на непереведённое эссе американского поэта Дональда Холла с интригующим названием «Смерть “смерти поэзии”!», где он пишет: «Всё меняется, и всё остаётся по-прежнему. Поэзия всегда в превосходном состоянии лет двадцать – тридцать назад, в то время как теперь катится ко всем чертям». А среди «нынешних двадцатилетних», на поэтических вечерах «испытывающих чувства, близкие к религиозным, непременно найдётся кто-нибудь, кто в 2020-х напишет эссе, объявив миру, что поэзия гниёт в могиле».

Казалось бы, что общего между нашей поэзией и американской? Оказывается, раздающиеся крики о скоропостижной её кончине в свете очередного падения нравов по сравнению с прошлыми десятилетиями. Что ж, поэзию хоронят регулярно – не в этом ли секрет её бессмертия?

Поэзия слишком сложное искусство, чтобы судить о нём легко. Сложность поэзии – не порождение прихотливой авторской воли, а имманентно присущий ей атрибут. Будучи чрезвычайно разработана как вид искусства, она развивалась и развивается в собственном ракурсе, замыкаясь в своих границах и ограничивая число своей паствы. Для поэзии как искусства характерно то, что она всегда на тонкой грани между звуком и смыслом, музыкой и речью. Она сугубо ассоциативна и внутренне противоречива.

Что и говорить, в русской традиции у поэзии особое место, однако она обладает теми же «признаками истинности», что и любое другое творчество. Так, на неё распространяется главная дихотомия искусства как такового – проблема элитарности-утилитарности. Также, если искусство не «пластмассовое», оно является мощным психоанальгетиком, будучи способно выполнять такую специфическую функцию, как утоление душевной боли через надрыв. Плюс ко всему, любое искусство решает свои задачи тем, что их перед собой ставит, и самый главный вопрос, естественно, – о смысле жизни, любой ответ на который заведомо неточен и неполон.

Всё это, повторяю, свойственно искусству вообще. Сложность в том, что когда мы произносим «поэзия», то имеем в виду нечто совершенно определённое – я бы сказал, свой собственный образ поэзии, соответствий которому во внешней среде найдётся не так много. А лишённые в подобном разговоре сколько-нибудь объективного инструментария, мы тем более вынуждены то и дело сбиваться на стереотипы.

Если честно, образ поэзии для большинства из нас – это то, что нам прочитали в детстве, и то, что мы прихватили на уроках чтения в начальных классах. (Грубо говоря: Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Фет.) В течение жизни мы прочитываем массу текстов, нам нравится то или это, но я уверен: ассоциация со словом «поэзия» – тот самый импринт раннего детства, от которого никуда не денешься. Что делать, – этот золотой фонд русской классики призван воспитать вкус среднестатистического человека, что он с успехом и осуществляет. В результате перед нами тот, кого Леонид Костюков когда-то удачно назвал «наивным ценителем».

Иными словами, в подавляющем большинстве случаев представление о поэзии – это наши детские воспоминания о поэтической классике в облегчённом варианте. (Конечно же, без стереотипов прожить нельзя, ведь они выполняют важную задачу – освобождают нас от необходимости размышлять и развивать в себе вкус.)

Ну ладно, классика, – а что дальше? А дальше, если вы помните, – поэтический авангард ХХ века, заслуга коего в том, что слово последовательно освобождалось не только от шелухи обыденных смыслов, но и от значения как такового. В этом смысле изобрести что-то принципиально новое в деле разрушения словесной ткани вряд ли уже удастся.

Правда, все эти буржуазные «измы» в начале 1930-х были прихлопнуты железной эрой казённого оптимизма, когда уполномоченные кухарки добрались и до литературы. Так что ко времени оттепели, когда литература стала функционировать по более или менее литературным, а не юридическим законам, возникла необходимость в поэтической линии, которая бы, не входя в конфронтацию с господствующей идеологией, всё же вернула человеку его душу. Такой линией стала «тихая лирика», преобладающим мотивом которой явилась рефлексия над картинами природы, попытка найти в ней следы своего душевного состояния. То есть в какой-то мере это была попытка вернуться к «урокам чтения».

Всё бы ничего, но, соединённая с ложной идеей русского мессианства и квасного патриотизма, такая соцреалистическая линия породила нечто, что по сравнению с теми же древними китайцами (Ли Бо & Со.), не догадывавшимися, что они древние, выглядело взглядом колхозника в конце трудовых будней, а высших носителей такой культуры превращало в её разносчиков – своего рода коробейников. Что делать: лубок не может быть глубок… (Если вы думаете, что таковых давно уже нет, вы ошибаетесь: любое региональное отделение Союза писателей России, куда плохих литераторов не берут, а хорошие не идут сами, – такая цитадель советской литературы в самом плохом смысле этого словосочетания. Удивлены? Но вы же не удивляетесь тому, что в нашей стране несколько часовых поясов. Вот и вековых в ней как минимум два. И если вы хотите посмотреть, что писалось, скажем, лет двадцать назад, поезжайте куда-нибудь в Сибирь и зайдите тихонько в местное лито.)

Другая, и также официальная, линия – гапоновское «шестидесятничество», кормившееся с рук «партии и правительства» и развращавшее самоё себя и публику играми в «разрешённую свободу» – была ещё хуже, что, впрочем, не отменяет талантливости всех этих людей.

Собственно, в этой ситуации всевластия «официальной поэзии» концептуализм просто не мог не возникнуть. Проблема его была только в том, что существовать он мог, питаясь исключительно плотью официоза. Как только Советский Союз рухнул, концептуализм околел с голоду. Концептуалисты не то замолчали, не то где-то тихо растворились. (Правда, стоит только начать закручивать гайки, и Феникс, я уверен, воскреснет.)

И вот, наконец, «времена свободы». И что же? Неожиданно оказалось, что «на осколках самовластья», кроме многократно повторённого сакрального слова из трёх букв или бессмертного «Здесь был Вася», написать-то и нечего. Это и было началом того, что называется «современная поэзия».

Во-первых, сразу встал вопрос, что понимать под словом «современная». И действительно: понятие «современная» в данном случае явно некорректно, ибо для любого нормального воспринимателя культуры оно вбирает в себя всё, что пишется сегодня представителями всех действующих в литературе поколений.

Идеологи новой поэтической волны быстро поправились: «актуальная». Но всё же: что это за «актуальность», в чём она состоит? Трудно ответить на этот вопрос, не приводя примеров и не называя конкретных имён (хоть имя им легион), но отчего-то лично у меня в данном случае возникает подозрение как минимум об очередном самозванстве. Ибо когда я читаю то, что именуется «актуальной поэзией», то вижу следующее:

1. Упор на «фенечки» и «фишки», когда стремление быть ни на кого не похожим ведёт к повальной одинаковости.
2. Стремление быть слишком современным. То есть в тексте обязательно должны быть «эсэмэски», компьютерные термины и проч., чтобы никто, не дай бог, не заподозрил автора в несовременности.
3. Отсутствие силового поля авторского вдохновения, которое бы связало все элементы стихотворения «божественным узлом». Сделанность, рукотворность.
4. Следы небрежности, когда со строчкой явно носились, а не вынашивали.
5. Локальный смысл текста, невыход за пределы себя (что исключает возможность читательского «подключения»).
6. Неупорядоченность структуры (в частности, во многом случайный порядок слов и строк), ведущую к росту энтропии, а не к её уменьшению.
7. Неэкономный язык (как следствие предыдущего).
И уж конечно, своих функций (см. выше) такая поэзия выполнить неспособна.

Однако ничего страшного, а тем более чего-то нового в такой «актуальной поэзии» нет. Во-первых, все её корни следует искать в «измах» начала ХХ века. А во-вторых, по словам Д. Холла, «если вы пишете о сегодняшней поэзии, то должны знать, что большинство стихов ужасны, – большинство стихов любого времени ужасны. Когда, в любой исторический момент, вы пишете статью, где заявляете, что поэзия сейчас в ужасном состоянии, вы всегда правы. А значит, всегда в дураках».

Более того – я давно догадался, что у хорошего поэта хороших стихов всегда только на одну хорошую подборку.

Значит, не в «актуальности» вовсе дело, а в чём-то другом?

Да, в чём-то другом.

Видимо, в том, что не только стихи бывают талантливее своего автора, но и наоборот. В том, что никуда не делась безответная любовь к литературе – графомания. В том, что и в поэзии царит мода. Да, за «актуальность» гладят по головке, но и здесь ничего удивительно. В конце концов, даже результат любого конкурса – не более чем средневзвешенная вкусовщина членов жюри. А на гребне волны всегда возносится пена, которая потом неизбежно оседает. Так что и «бороться» здесь даже не с чем. Внешняя равноценность возможностей в пределе всё равно стремится к иерархии ценностей.

На самом деле поэзия требует от автора только одного – своего лица. Как известно, нужны большой талант и мастерство, чтобы преодолеть давление всей предшествующей литературы, снова превратить штампы в авторское клеймо. Чаще случается наоборот.

Лично мне поэзия представляется высшей мерой отказа от всего лишнего, от всего наносного и случайного. Она никогда ни от чего не спасает и ничего не прибавляет – она просто есть и, видимо, будет, ибо, по выражению Экзюпери, нельзя же всё время жить ради холодильников и кроссвордов. И если это – поэзия, она всегда лучше и выше своего автора.

До сих пор иногда в касте патологических стихотворцев артикулируется несколько экзальтированное мнение, будто поэзия настолько сакральна, что даже способна что-то менять в мире. Это, конечно, большая иллюзия: она никогда ничего не меняет, более того – она никому не нужна, кроме того, кто занимается этим беспощадным искусством.

Поэзия бесполезна, она та же «игра в бисер», и в этом смысле, как всякое бессмысленное искусство (наподобие шахмат), она всего лишь одна из отчаянных попыток утверждения неслучайности человеческого существования на этой земле и его оправдания путём возвышения над нашей белковой ничтожностью. Хотя единственное, пожалуй, достоверное предназначение поэзии – это быть написанной.

Поэт слишком странное существо. Потому что ему всегда интереснее он сам, чем другие. Потому что он всегда разговаривает с этим миром если не с позиции внутренней силы, то по крайней мере на равных. Обладая «внутренним зрением», он слишком не похож на других. (К слову, даже прозаику интереснее то, что вокруг него. Обладающие «внутренним зрением» прозаики – редкость. Это великие писатели, как Достоевский и Толстой, всю жизнь пребывающие в состоянии многоголосой шизофрении.) Но это не значит, что поэту кто-то что-то должен – за то, что он такой особенный. Единственная его привилегия – то, что он сам никому ничего не должен.

С поэзией же нашей всё в порядке. Как минимум потому, что она есть. Перспективы таких мощных саморегулируемых систем, как русский язык и русская поэзия, – то немногое, в отношении чего я оптимист. Я верю в моё искусство.

Что же касается того, что «поэзию никто не читает», то, говорит Д. Холл, «многократно повторённая ложь становится истиной». Потому что «пока большинство читателей и поэтов соглашаются с тем, что «никто не читает поэзию», – а мы греемся у общих костров нашего одинокого искусства, – может быть, множество этих самых «никого» в данный момент и составляют огромную аудиторию Уитмена».

Автор: Дмитрий ЧЕРНЫШКОВ

← Предыдущая	Следующая →
23.09.2008 О корректности и корректуре	11.09.2008 Кто раскормил «Бродячую собаку»? (Литературные прогулки)

Читайте в этом же разделе:
11.09.2008 Кто раскормил «Бродячую собаку»? (Литературные прогулки)
10.09.2008 Размышления на тему
07.09.2008 Все в музей!
31.08.2008 Математика волшебства. Секреты русского языка в книге известной переводчицы
21.08.2008 О рубашке, следах и праве на собственное мнение

К списку

Интересные мысли. Со многим согласен, но кое с чем - нет. К примеру, насчет того, что поэзия не может ничего изменить. История как раз говорит, что может. Известно, что Пушкин изменил русский язык. А влияние Льва Толстого на стыке 19-20 веков? Можно в пику Ленину отрицать его роль как "зеркала революции", но уж толстовство без Толстого точно бы не возникло. Нельзя недооценивать силу слова. Можно конечно сказать, что с тех пор многое изменилось: всеобщая информатизация и т.п., но это уже другой вопрос.

13.09.2008 00:34 | antz

В общем, точно не помню, но вроде того: какой-то наивный человек как-то спросил: "А что, бывает капиталистический реализм?" Нужны ли поэзии прилагательные? Бывает "несовременная" поэзия? Простите за банальность, но "Я помню чудное мгновенье" - когда, в каком году это устарело? Или "Гнев, богиня, воспой"? По-моему, тщетное занятие делить поэзию по временам и эпохам и лепить ярлыки. Нету её, "современной" поэзии. Есть поэзия и непоэзия.

13.09.2008 08:15 | Volcha

Отличная статья. Автор не надёргал цитат из чужих статей, а выразил своё собственное сложившееся мнение, это вызывает уважение. И заставляет думать и полемизировать. Настоящая критическая статья :)
Я лично считаю, что поэзия нужна для того, чтобы учиться владеть родным языком и словами, самосовершенствоваться, творить и получать удовольствие от процесса.

13.09.2008 08:54 | п-я

стиль талантлив, несомненно, но в разрезе содержания поддерживаю второго комментатора. Поэзия как таковая вообще вне времени.

13.09.2008 10:08 | Sarah

ну, знаете, я помню, как лет дцать тому назад, выходили книги в серии "классики и современники".
к тому же, существует временное разделение на золотой и серебряный век в поэзии.
к тому же, надеюсь, что вы не станете сравнивать Гомера и Веру Полозкову.
и вапще...классная статья. я читала с удовольствием:р

13.09.2008 10:37 | ole

интнресная статья. читается влет. спасибо.

но пока читала, почти постоянно спорила с автором.

13.09.2008 13:29 | Inisse

Статья весьма интересна, написана очень профессионально, - автору большое спасибо, хотя возражения у меня вызывает почти каждый пассаж. Но именно в этом и ценность её - заставляет оформить в связный текст старые свои мысли. Чтобы изложить свои возражения полностью, потребуется отдельная статья, - формат комментариев для этого неудобен, поэтому я - пока - разберу только один тезис автора. Для более подробных возражений требуется накатать и вывесить документ почти такого же объема - не знаю, нужно ли это.

13.09.2008 13:38 | Inisse

"До сих пор иногда в касте патологических стихотворцев артикулируется несколько экзальтированное мнение, будто поэзия настолько сакральна, что даже способна что-то менять в мире. Это, конечно, большая иллюзия: она никогда ничего не меняет, более того – она никому не нужна, кроме того, кто занимается этим беспощадным искусством".
Для начала зададим автору вопрос, что именно он подразумевает под понятием "перемены", особенно перемены в окружающем мире? Озвучу банальность: перемены бывают разные - моментальные, то есть революция, и постепенные, накапливающиеся исподволь - эволюция. Причем революций без эволюции быть не может - ничего не возникает на пустом месте.

13.09.2008 13:53 | Inisse

Рассуждаем дальше, взяв за основу еще одну мысль автора: "На самом деле поэзия требует от автора только одного – своего лица". Задумайтесь, зачем это требование вообще предъявляется. Это требование индивидуальности, неповторимости - зачем? А всё просто: любой читатель, беря в руки художественное произведение, особенно поэтическое, хочет найти там то, чего в нем самом - нет. Или же то, что таится под спудом, то, чего он выразить не в состоянии. Это вообще одно из необходимых условий интереса одной личности к другой - при внешней похожести: непохожесть. В этом суть любого общения. Точки соприкосновения, понимания, так называемый резонанс, вызываемый стихотворением нужны всего лишь как мостик, перекидывающийся от одной личности к другой.

13.09.2008 14:13 | Inisse

Восприятие поэтом мира - качественный скачок по сравнению с обычным житейским восприятием. Ведь поэтический талант - это далеко не только власть над рифмами. У некоторых графоманов с рифмой и размером практически все в порядке, но содержание ужасает. Со временем, кстати, так как появились такие интересные программки как рифмовники, таких графоманов станет подавляющее большинство. Эти люди пишут более-менее грамотно, среди них есть даже почтеннейшие филологи, они иногда весьма начитанны - но остаются графоманами. Мысль Бродского, что написание стихов ускоряет мышление, и верна, и неверна - в любом случае чтобы суметь привнести в поэзию нечто своё, новое, нужен изначальный талант - и заключается он именно в том, что человек видит мир как-то не так, как остальные, неважно, гении эти остальные или обыватели, и способен свое видение мира загонять в художественные произведения.

13.09.2008 14:24 | Inisse

Ещё одна неоспоримая банальность - что чтение книги это род общения. Что ж, весь мой ответ практически основан на банальностях - потому что, несмотря на то, что банальности навязли в зубах, опровергнуть их трудно. Итак, когда человек читает чужое стихотворение, он фактически общается с автором. Если возникает резонанс - эмоциональное соприкосновение, сопереживание - воздействие призведения усиливается тысячекратно. Возникают совершенно новые ассоциативные связи, причем часто такие, о каких автор даже не подозревал. Внимание, сейчас я (для наглядности) приведу пример из личного читательского опыта.

13.09.2008 14:26 | Inisse

Николай Гумилев

"Я и вы"

Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.

Не по залам и по салонам
Темным платьям и пиджакам —
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.

Я люблю — как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждет.

И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще,

Чтоб войти не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник, мытарь
И блудница крикнут: «Вставай!»

13.09.2008 14:38 | Inisse

Самое сильное впечатление на меня произвела последняя строфа этого достаточно банального стихотворения, - без неё я вообще забыла бы о нём. Что же я почувствовала? (Замечу, что без знания Евангелий меня не задело бы так сильно, именно до слез - я, уже достаточно взрослая тогда женщина, буквально ревела)
строчки "А туда, где разбойник, мытарь
И блудница крикнут: "Вставай!" - противопоставление. Возможно, последнее слово было употреблено только ради рифмы. И вот, совершенно неожилданно для себя, я стала и лирическисм героем, и этими разбойником, мытарем, блудницей. Я ощутила, что где-то (возможно) есть место, - там меня ждут, в меня верят, меня примут такой, какая я есть, со всеми недостатками и с любой виной на совести. И в то же время я была на месте крикнувших "Вставай!" - деловито и упрямо, невзирая ни на что. Толком описать в прозе это состояние невозможно, замечу лишь, что после того как отревелась, - поняла что во мне что-то сдвинулось, я стала чуть-чуть добрее к людям. И Евангелия теперь перечитываю иначе. А ведь это стихотворение - далеко не поэтический шедевр!

13.09.2008 15:33 | Inisse

Таким образом, одно-единственное стихотворение хоть ненамного, но изменило меня. Можно ли считать мой опыт исключительным, взяв за правило приведенную выше максиму автора? Сомневаюсь. Несмотря на вечные "основы", благодаря которым настоящее поэтическое произведение не стареет - и в языке, и в спектре описываемых эмоциональных состояний поэзия делает несомненные качественные скачки. Кто бы из читателей, не опираясь на предыдущий поэтический опыт, вошедший в самый воздух культуры составной частью, смог бы их понять и проникнуться? Без Тредиаковского и Державина не было бы Пушкина - вернее, даже просвещенное общество не поняло бы его языка. Творчество же того же Пушкина несет в себе ряд идей, до этого русским просвещенным обществом не осмысливавшихся.
Таким образом, я считаю что внешне незаметные изменения в умах читателей поэзии служат несомненному духовному прогрессу всей культуры, меняя их мышление не менее, чем гениальные прозаические произведения или публицистика "на злобу дня", только не так одномоментно. Потребитель поэзии как правило образован, культурен, социально активен - посему своим существованием эта тоненькая прослойка влияет на общество очень сильно. Хотя, повторяю, внешне влияние поэзии почти не проявляется. Феномены вроде Пушкина редки.
Можно еще много чего написать, но, думаю, пора закругляться. Тем, кто дочитал, - спасибо за внимание :)

13.09.2008 15:36 | zyf

Забавно, но мне последняя строфа всегда казалось корявой, неряшливой, а от строчек:
"Я люблю — как араб в пустыне
Припадает к воде и пьет..."
впадала в транс. Получается как в известной притче о слоне и слепых мудрецах: каждый улавливает то, что ему созвучно.

13.09.2008 15:49 | эльфа

:)
ага. но ведь улавливает же. без талантливых стихотворений подобные душевные сдвиги были бы труднее, так как человек ограничен, замкнут в себе - искусство же через сопереживание и осмысление позволяет из себя выйти.
прошу простить за стилистические ошибки и опечатки - добавляла на ходу, не редактируя почти, а теперь поздно :(

13.09.2008 23:10 | SukinKot

Эльфа, твои комментарии тянут на целую статью :)

13.09.2008 23:49 | oMitriy

Статья достаточно противоречива (это можно счесть за метод), соответственно вызовет живой отклик. На фоне некоторого пессимизма (что бы я или вы не делали, это всё равно ничего не меняет)она содержит и глубокие мысли о предназначении поэзии и о том, какой она должна (не должна) быть. Можно рекомендовать как повод для размышлений.
Добавлю тёзке ещё один эпизод про "перестройку". Вот отрывок из пародии Саши Чёрного (Гликберга)"До реакции" (1906 г.)
"Дух свободы... К перестройке
Вся страна стремится,
Полицейский в грязной Мойке
Хочет утопиться..."

14.09.2008 20:00 | cosmeat

Хорошая статья! Согласен с Автором, поэзия никогда и ничего не меняет. В лучшем случае она озвучивает бытие на языке своего Времени. Пушкин не изменял язык, а скорее открыл его (великого и могучего)возможности. Ваще, менять язык - не поэтово дело, имхо. Хлебников тому яркий пример, бо не знаю ни одного человека, который на Велимировом языке разговаривал.)
Далее, поэзия не может изменить сложившуюся личность.
В лучшем случае она открывает в человеке то, что ужо воспитанием в нём заложено. Если вкус к поезии не был с детства привит, то ни изменять, ни открывать нечего, имхо.
И последнее, никто не в праве судить о современной поезии, поскольку, во-первых, нельзя объять необъятное (178422 Автора Стихиры имея в виду), а, во-вторых, большое на расстоянии видится. К примеру, современники отнюдь не считали Александра
Сергеича лучшим поэтом.(
Усё лишь мои имхи. Надеюсь, что никого не обидел.)

14.09.2008 21:35 | волчег

Наташ, сравнивать их (Гомера и Полозкову) мы не станем, конечно. зачем сравнивать несравнимое. а какие стихи современнее - Золотого или Серебряного века?

15.09.2008 08:43 | HedgeHog

автору респект и уважуха, согласен почти с каждым посылом.
к Inisse
как вы отличаете графомана от поэта? для меня это слова синонимы

15.09.2008 14:20 | эльфа

точно так же,многоуважаемый Ёж, как отличаю друг от друга имя, прозвище и кличку - на первый взгляд это почти одинаковые понятия :)))
насчет всего остального остаюсь при своём. но доказывать вам чего-то абсолютно бесполезно - если уж человек при всех озвучил свое мнение,
он скорей умрет, но не отступит - плавали, знаем :)

15.09.2008 14:38 | эльфа

ПОЛЬЗА ПОЭЗИИ
ПРАВО ОБЩЕСТВО, ОТНОСЯЩЕЕСЯ К ПОЭЗИИ ВСЕРЬЁЗ, НО И ПОЭЗИЯ ПРАВА, ОТСТАИВАЯ ОПЛОТ СОБСТВЕННОЙ БЕСПОЛЕЗНОСТИ

Текст: Сергей Гандлевский

Вообще-то говоря, поэзия — блажь, причуда, вроде сбора грибов или подлёдного лова. Но причуда причуде рознь, и принято считать, что поэзия — серьёзное и небесполезное занятие. Правда, последние двести лет многих (и, вероятно, лучших) русских поэтов с души воротит от слова ”польза”. Как малые дети, поэты требуют, чтобы их любили даром, уже за то, что они есть.

Право общество, относящееся к поэзии всерьёз, но и поэзия права, отстаивая оплот собственной бесполезности.

Хорошо сидеть на припёке в траве и смотреть на реку. Но предположение, что солнце, растения, вода имеют целью и назначением доставлять нам удовольствие, вряд ли придёт в здоровую голову; о смысле природы мы можем только гадать — каждый в меру отпущенного ему воображения, ума, темперамента. Вот и поэзия: её конечные прямые устремления — неясны и загадочны; впечатление, которое она производит, — только косвенное следствие её существования. Мы можем надеяться, что поэзия придёт нам на помощь, но мы не смеем требовать от неё помощи: поэзия — дар, а не зарплата. Только раз и навсегда приняв это к сведению, свыкнувшись с мыслью, что единственная обязанность поэзии — быть поэзией, допустимо, я думаю, загибать пальцы и прикидывать, есть ли у стихов какие-нибудь земные задачи? Ни на чём особенно не настаивая, предлагаю свои соображения.

Первое. Занятый по-преимуществу словами и самим собой поэт изо дня в день пишет идеальный автопортрет, воплощает на бумаге мечту о себе. Тактичное иносказание “лирический герой” мы вольны понимать и в изначальном смысле — поэт героизирует себя, проявляет самые яркие свойства своей личности, приглушённые в быту житейским трением. Постоянное общение с идеальным двойником дисциплинирует автора, помогает ему не опуститься и выстоять. Автор чувствует, что слишком большой разрыв между ним и лирическим героем — пагубен для обоих: опустошённость отзовётся в лучшем случае немотой, в худшем — пустословием.

Но нравственная отдача от творчества знакома не только пишущему, она ощущается и читателем.

Поэзия относится к реальности, как беловая рукопись к черновику. Драматизм жизни не выдумка искусства. Драма в природе вещей, но вещи её застят. Поэзия наводит жизнь на резкость, и главная праздничная основа существования проступает из повседневной невнятицы. Поэзия — это сослагательное наклонение жизни, память о том, какими мы были бы, если бы не... Короче говоря, поэзия в состоянии улучшать нравы.

Второе. Жизнь, как известно, не сахар. Одиночество, может быть, самая горькая из всех напастей. Человеку часто не с кем поделиться унынием, внезапной мыслью, хорошим настроением, но он открывает книгу и он — “уже не один”. Оказывается, совсем чужие люди — ”уже были здесь”, думали, радовались, огорчались примерно так же, как он, и из-за того же самого, что и он. Теперь эти люди ему не чужие. Обнаружившееся духовное сходство мешает подростковому чувству собственной исключительности, но все мы рано или поздно становимся взрослыми и по горло сытыми собственной исключительностью людьми. Значит, искусство — это ещё и общение. И поэзия — лучший способ общения, потому что самый эмоциональный.

И третье. Кофе на огне набухает, точно силится снять через голову свитер; в слове “поезд” уже наготове опоздание; после двадцатилетнего перерыва старый опальный поэт выступает на публике в пиджаке, застегнутом от воодушевления не на ту пуговицу... Это всё дорогостоящие мелочи мира, в котором мы почему-то очутились на время в первый и в последний раз. Стыдно быть тугим на ухо и подслеповатым.

Если нас больше ругани обижает невнимание к нашему маленькому творчеству, то что говорить о равнодушии к Творению, о недуге машинального существования! Поэзия помогает ценить жизнь. Даже когда поэт клянёт мироздание, он его всё-таки заметил, оно его не на шутку взволновало.

“Наблюдательность — добродетель лирического поэта”, — сказал Мандельштам. Осмелюсь добавить, что наблюдательность — род признательности. Поэзия всегда в конце концов — бесхитростная благодарность миру за то, что он создан.

Источник: "Независимая газета", ... 1996, у нас опубликовано 14 июня 2006 года

15.09.2008 14:42 | эльфа

прочтено это только сегодня, прежние мои комментарии были плодом именно моего умишка - но, как видите, мое мнение совпало с мнением одного из лучших наших поэтов. :)

15.09.2008 15:51 | HedgeHog

посмотрел свои стариные коменты - действительно плавали : )
но вот несуразность с приведеной вами статьёй я тоже практически согласен. дабы не быть просто соглашателем надергаю цитат
"Так, на неё распространяется главная дихотомия искусства как такового – проблема элитарности-утилитарности."
"Вообще-то говоря, поэзия — блажь, причуда"

"Для поэзии как искусства характерно то, что она всегда на тонкой грани между звуком и смыслом, музыкой и речью. Она сугубо ассоциативна и внутренне противоречива."
" Вот и поэзия: её конечные прямые устремления — неясны и загадочны; впечатление, которое она производит, — только косвенное следствие её существования."

"она всего лишь одна из отчаянных попыток утверждения неслучайности человеческого существования на этой земле"
"Поэзия всегда в конце концов — бесхитростная благодарность миру за то, что он создан."
авторы в принципе не полемизирует между собой они просто говорят о разном. если первый утверждает что поэзия была есть и будет, то второй пытается обосновать полезность этой самой поэзии. нужно ли обосновывать полезность еды воды сна? нет, только то что не аксиоматично требует доказательств. поэзия не может принести пользу или вред обществу, а вот на отдельного индивидуума может произвести неизгладимое впечатление, и даже не поэзия как таковая а отдельное произведение.

а вообще статья стоит отдельного опубликования

15.09.2008 17:08 | эльфа

Еж, ну я же не полемизирую со всей статьей в целом. Эссе Гандлевского приведено как доказательство сделанного мной еще до прочтения этого эссе вывода: поэзия может быть полезной обществу в целом, так как производит благодаря своей близости и эмоциональности большое впечатление на людей по отдельности. Уважаемый же Дмитрий Чернышков в одном из абзацев своей статьи утверждал обратное, не приводя никаких доказательств своей правоты. Мысль (максима) подана как аксиома, что глубоко неверно - противоположная точка зрения тоже, как видим имеет право на жизнь... Спорить можно и с другими положениями его труда, но в данный момент я возражала именно против его восприятия поэзии ка абсолютно бесполезного и ненужного людям искусства.

15.09.2008 20:47 | cosmeat

Согласен с H/H, мною любимый Гандлевский ни в чём г.Чернышкову не противоречит. Не вижу в статье последнего ни одного намёка на утверждение Эльфы ( кавычки открываются, прямая рЭчь) : "восприятия поэзии ка абсолютно бесполезного и ненужного людям искусства.")))

15.09.2008 21:09 | эльфа

именно поэтому я ненавижу спорить в интернете. :)
человек кричит и что-то доказывает, даже тогда когда он очевидно неправ. потому что все неправы кроме него. признать свою неправоту для него смерти подобно. поссему я спор пре6кращаю -против психологии не попрешь. все та же цитата из статьи Чернышкова для меня все доказывает :)
"Это, конечно, большая иллюзия: она никогда ничего не меняет, более того – она никому не нужна, кроме того, кто занимается этим беспощадным искусством" ;)

15.09.2008 21:29 | SukinKot

cosmeat, а открыть возможности не значит изменить? :) ну что ж, не изменил, так повлиял на изменения :) Любое слово влияет на человека, в т.ч. на сформировавшегося. Кстати насчет Толстого не ответили. Или это не поэзия? :) А священные книги всех религий? Или и их тексты не влияют на мироустройство?
Да дело даже не в том... если стихотворение, мысли которые оно несет... если все это ранило хоть одного человека - значит стихотворец уже изменил этот мир :) Пусть чуть-чуть, но изменил.

15.09.2008 21:47 | cosmeat

Кот, жизнь меняется, язык приспосабливается, поэт озвучивает. Такая цепочка, имхо.
Кста, ключей от Истины в карманах не ношу:)
Эльфа, "беспощадным искусством" занимаются не только те, кто пишет, но и тот, кто читает, имхо. И это.. я ведь не кричу, а шепотом ..для своих:)

16.09.2008 22:49 | SukinKot

Язык сам по себе не меняется, его меняют люди :) И поэты больше, чем другие. Сейчас конечно не так заметно, роль искусства уже не та. Опять же СМИ появились. Но все равно, чем более автор читаем, тем больше он меняет язык.

16.09.2008 23:10 | cosmeat

"Роль искусства (!).."
Всякоуважаемый тёзка,спустись, пожалста, с горы:)
"Астролухи, отмонолизить, трумбадурить" - язык не меняют, имхо, бо поэт тока орудие великого и могучего.)

17.09.2008 00:22 | cosmeat

Кста, более читаемые - это Акунин, Маринина и компания. Реформаторы языка, йопт:))

17.09.2008 15:07 | Laut

Всем спасибо за отзывы!
Было очень интересно читать ваши мнения.
Специально не встревал в разговор, чтобы не разбавлять уже сказанное, не смазывать смыслы.
Всё, что автор хочет сказать, он должен говорить в тексте, а не по поводу него.
Поэтому ещё раз - всем спасибо!

17.09.2008 15:50 | эльфа

Пожалуйста, Дмитрий :) На интересный, хоть и сильно спорный, текст не грех отозваться. Надеюсь еще не раз услышать Ваши мнения по самым разным вопросам, а также наконец прочесть Ваши стихи :)

17.09.2008 17:38 | Laut

Вы можете это при желании сделать по тэгу "СТИХИ" в моём ЖЖ - http://
chernyshkov.livejournal.com.

17.09.2008 17:51 | эльфа

чтож, в ЖЖ я частенько бываю - посмотрю :)
но можно узнать, что мешает Вам выложить их здесь? :) статья-то вскорости пропадет из виду... эх, мне вот читать на одном сайте было бы проще чем в ЖеЖешке - я там в основном комментирую далекие от литературы темы, хотя поэтами интересуюсь, а френдю или знакомых, или ключевых, значимых лично для меня, людей, с которыми иначе пересечься не могу :) ай, ладно, это все лирические отступления - как знаете :)

18.09.2008 10:22 | Sarah

Антон Василич, для меня современнее стихи Кристины Эбауэр. Это Золото? Или Серебро?

18.09.2008 10:53 | SukinKot

Cosmeat, а что такое жизнь? Когда ты читаешь чужие произведения, это жизнь? Жизнь. Когда люди общаются – это жизнь? Когда человек в письменном виде высказывает свои мысли – это жизнь? Кто-то это делает лучше, кто-то хуже. Кто-то придумывает свое, кто-то повторяет чужое (при этом, порой, искажая). Один созидает, другой разрушает.
На тебя вот самого, хоть один писатель произвел впечатление? :) Хоть одна писательская мысль, хоть одно стихотворение на тебя повлияло? Если нет, то это удивительно. Если да, то о чем мы спорим? :) А Акунина и Маринину не читал - может и они реформаторы :)

18.09.2008 20:49 | cosmeat

Серж,calm down! Публика ужо по спальным районам разбежалась.) Отвечая на твой вопрос, повлияли и многие, пока личность себя в зеркале не узнала.) Кста, сложившиеся личности - люди, как правило, вздорные. Не вздумайте им перечить.) И это ..с днюхой что ли:))

19.09.2008 23:07 | SukinKot

Ага, спасиб :)

Оставить комментарий

Чтобы написать сообщение, пожалуйста, пройдите Авторизацию или Регистрацию.

Несколько слов о «современной поэзии»

Комментарии

Оставить комментарий