Я шла по городу в носках,
К тебе спешила.
Светило солнце в небесах,
Путь золотило.
Была одета налегке,
Хоть и не лето.
На тротуаре в городке
Стояла где-то.
Был город праздничен и чист,
Нет грязи лишней.
Без ничего, как чистый лист,
Из дому вышла.
Но это город был чужой,
Там не бывала.
Я шла, ни улиц, ни домов
Не узнавала.
Как жаль, что сон- всего лишь сон,..
А так хотелось
Куда-то выйти и придти...
Но не успелось.
Я все равно к тебе дойду
Сквозь яркий город.
Среди других тебя найду,
Ведь ты мне дорог.
И где-то там, на небесах,
В объятьях света,
Во сне две встретятся души,
Запомнив это.
Обычно мне хватает трёх ударов.
Второй всегда по пальцу, бляха-муха,
а первый и последний по гвоздю.
Я знаю жизнь. Теперь ему висеть
на этой даче до скончанья века,
коробиться от сырости, желтеть
от солнечных лучей и через год,
просроченному, сделаться причиной
неоднократных недоразумений,
смешных или печальных, с водевильным
оттенком.
Снять к чертям — и на растопку!
Но у кого поднимется рука?
А старое приспособленье для
учёта дней себя ещё покажет
и время уместит на острие
мгновения.
Какой-то здешний внук,
в летах, небритый, с сухостью во рту,
в каком-нибудь две тысячи весёлом
году придёт со спутницей в музей
(для галочки, Европа, как-никак).
Я знаю жизнь: музей с похмелья — мука,
осмотр шедевров через не могу.
И вдруг он замечает, бляха-муха,
охотников. Тех самых. На снегу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
